Гроза ада (БЕСсильный чемпион) [Компиляция 1-7] - Григорий Володин

Гигантская тень закрывает тысячи мелких солнц в небе.

Вы привели человечишку.

Громоподобный голос раздается из глубин черепа Жени. Он зажимает руками уши, чтобы не слышать воплощенный ужас. Визжа как резаные, зранты вытаскивают барона из клетки и бросают на склон низины рядом с огромной когтистой ступней. Красный Беумус спрыгивает с наездной птицы и падает на колени пред чудовищным великаном.

— Да, Владыка выводка. Яка обработал его, как ты и велел. Он окончательно извращен и жалок.

Женя пытается посмотреть на монстра, но глаза слезятся, пелена влаги застилает их, словно организм пытается спасти себя от зрелища, которое не сможет вынести ни один человеческий рассудок. Размытая рогатая тень у края черной пропасти — всё, что он видит. Фосфорные отблески на руках-лапах обозначают чудовищные когти.

Женя чувствует на себе внимание Владыки. Барона придавливает взглядом, на миг он забывает, как дышать. Из последних сил он хватается за шарфик на шее — и это спасает его, не дает сойти с ума окончательно. Только нежное воспоминание о Лисичке способно удержать Женю от безумия.

Беумус, ты лжешь. Он еще цепляется за свою человечность. Яка налажал.

— Простите, Владыка! — огромный клыкастый демон падает ниц и бьется головой о землю.

Быстрый блеск фосфора. Огромные когти отрубают руку красному демону. Беумуса отшвыривает, и он протяжно стонет, не вставая.

Человечек, знаешь почему ты здесь?

— Пожаа-а-а-алуйста! — рыдает Женя. — Я хочу к маме!

Ты к ней скоро попадешь. Отвечай на вопрос, червяк.

— Я не знаю! Не знаю! Не знаю!

Я пожелал, чтобы мне принесли ответ, что же загадал Перун, когда изменил реальность.

— Не знаю! Не знаю! — бормочет Женя, оглушенный ментальным громом.

Пока да. Но скоро узнаешь и расскажешь, ибо я так захотел. Возможно ли еще Вторжение Орды в ваш мир?

Женя плачет, бормоча, что не знает ответы на эти странные вопросы. Что за Орда? Кто такой Перун?

Артем Бесонов.

Женя хлопает глазами. Он даже не думал, что услышит имя своего соседа и соперника в этом аду. Простолюдин Бесонов — это Перун, бог грома?

Глаза все еще застилает ливень слез, барон видит лишь черную тень когтистой руки, указывающей на него.

Твой кусок ткани на шее — чую его запах. Запах своего сильнейшего врага. Перун держал эту тряпку близко к собственному телу. Очень близко.

Даже страх немного отступает перед роем вопросов. Бесонов? Близко? Шарфик Лисички? Но она же никогда никому его не дает! Только мне! Она сама так сказала!

Она соврала. Она давала Перуну.

Эти слова раздавливают Женю. Чудовищная сила голоса, вкупе с мощью ужасного откровения, размазывает его по склону низины. Барон падает, обхватив голову руками, и утыкается лицом в землю.

Песок дерет десна.

Задолго до того, как попасть в ад, Женя лишился всего. Бесонов сделал это. Сначала Алла, потом Лисичка. Девушки одна за другой предавали барона из любви к этому отморозку.

Женя срывает с шеи знамя предательства. Сжимает в кулаке и плачет по счастливому прошлому, оказавшемуся обманом. Все, что ему осталось, — грязные пороки. Светлой любви он так и не познал.

Гигантская тварь довольно рокочет.

Яка совсем немного не додавил. Но теперь ты готов нырнуть в Мать.

В Мать?

Зранты взвывают, сорвавшись с места. Бледные мозолистые руки стаскивают Женю с склона к краю пропасти. Его швыряют лицом вниз, и он видит бесконечную тьму, заполнившую яму. Мрак тянется к лицу барона, словно живой.

По преданию, отсюда вышли самые первые демоны. На дне Колыбели зиждется Мать, Прародительница моего рода. Иногда Мать сама выходит в мир в телах своих избранников, осмелившихся нырнуть в ее объятия. Многие паломники до сих пор срываются в бездну, надеясь на милость Матери. Но последнее возвращение случилось многие тысячи лет назад. Никто давно не выбирается из Колыбели. А ты, человечек, вернешься и станешь намного сильнее.

Глаза Жени в ужасе смотрят в пропасть. Почему только у меня получится вернуться?

Потому что я так пожелал.

Зранты снова надвигаются, прижимая к самому края. Против воли Женя крепко сжимает ненавистный комок оранжевой ткани. Барон не отпускает шарфик, даже когда белые демоны скидывают его в бездонный мрак. Просто больше у него ничего не осталось.

* * *

Неделю спустя.

Я снова на балу, снова в Кремле. Да, его уже подвосстановили после того «небольшого непонимания» между мной и императором, как выразился Владимир.

Шагая с Софией под ручкой, любуюсь фигуристыми барышнями в разноцветных платьях. А они смотрят на меня и подхихикивают. Но я недолго переглядываюсь с посторонними дамами. Все-таки со мной идет рядом самая ослепительная красотка — серое платье подчеркивает шикарные прелести княгини, а сложная собранная прическа обнажает изящную шею.

Где-то здесь же ходят Бестия, Ясна и Аяно.